Последние дни Василия Розанова
Розанов проклинал участие евреев в революции, предвидя, что именно здесь варится тот страшный напиток ведьм, который потом сполна испили как русские, так и евреи. Он смотрел на избранный народ с религиозной точки зрения, прозревая в нем наиболее чистую ветвь огромного древа языческого культа. Израиль всю жизнь притягивал Розанова и был для него землей обетованной. Недаром, когда произошла Октябрьская революция, Розанов забеспокоился, засобирался в землю отцов, Палестину. Но судьба распорядилась иначе: вместе с семьей он попал в Троицко-Сергиевский посад, где прошли его последние дни. Без всяких средств и сбережений - все деньги, скопленные пером, ушли на лечение жены. Не умея исполнять какую-нибудь работу, Розанов был приговорен наблюдать медленный распад всех идеалов, всего того, что он собирал долгие годы.
Дальше
В 18-ом году погиб его сын, любимый Вася. Победил тот мертвящий дух нигилизма, с которым он боролся всю жизнь. «Русь слиняла в два дня. Самое большее в три... Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска. Что же осталось-то? Странным образом буквально ничего». Мир распался в ничто, опустошился до полного nigilя, но из этой черной пустоты, из этого сгнившего зерна должен по предсмертной мысли Розанова возрасти новый мир. «А я - то скорблю, как в могиле. А эта могила есть мое Воскресение». Даже на смертном одре он думал о вечной жизни и для России и для всего Божьего мира. Перед смертью Розанов, всю жизнь боровшийся с Христом, видевший в Лике Распятого Назаретянина страшную тень, которая истощает мир, обращается к Нему. Но делает это по-розановски своеобразно. Подобно библейскому Иову, который сидел на пепелище, вознося Богу проклятия и призывая на суд Вседержителя, Розанов обращается к Христу, как последнему прибежищу труждающегося и обремененного человека. «Предсмертные дни В. В. Розанова, — говорит Эрик Голлербах, — были сплошной осанной Христу. Телесные муки не могли заглушить в нем радости духовной, — поцелуемся во имя воскресшего Христа. Христос Воскрес! Как радостно, как хорошо! Со мной происходят чудеса, а что за чудеса, — расскажу потом, когда-нибудь». Но рассказать не пришлось, ибо вскоре Розанова не стало. Перед смертью его дочь Таня просила отказаться отца от книг "Люди лунного света" и "Темный лик". Розанов отказался от "Осязательного и обонятельного", но не от своих антихристианских произведений. «В них что-то есть», — сказал он Тане. В страшном духовном напряжении Розанов, как древний Иов, препирающийся с Богом за свою растоптанную жизнь, возносит к престолу Сына Божьего, сидящего одесную Отца, и славословие и хулу. «Я тот, который есть Иов, только на гноище, и уж теперь не благословляю и кляну бога, а только кляну Его и все его создание». Апокалипсис нашего времени. М.2000. стр. 118.
Ибо я воистину несчастен.
Ибо я воистину христианин.
Лазарь без награды
И просто — пролетарий.
Ушли языческие боги, идолы, которые не спасают, ушел Египет, с его культом Солнца и священных животных, ушел древний Израиль, с песнями Моисея и Деборы, и остался Христос, Распятый Назаретянин, с вечным, через тысячелетия звучащим призывом: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные и я успокою вас». Но придя к Христу, Розанов не оставил мира сего, любимого первенца Иеговы от начала дней, но как Авраам, споривший с Господом о судьбе нечестивых городов, навсегда остался вечным ходатаем за мир, прекрасный и совершенный, с лилиями полевыми и цветами небесными, с вечной жаждой плодоношения и произрастания, и хотя омраченный печатью греха, но не утративший безвозвратно образ и подобие своего Творца.
«Перед самой смертью, — говорит Голлербах, — страдания утихли. Он четыре раза причащался по собственному желанию, — один раз соборовался, три раза читали над ним отходную, во время которой он скончался без мучений, спокойно и благостно».
На долгие годы Розанов, этот уникум мировой и русской культуры был забыт, вычеркнут из нашей жизни. И только теперь, в трудах и муках, медленно начинают оживать в душах и сердцах мысли великого писателя; его сила во всеобъемлющей широте воззрений, до которых нам еще предстоит подняться.
Полная статья здесь - http://www.phg.ru/issue22/fg-14.html