Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Ветхий Завет.

Книга пророка Даниила. Глава 9.

25. Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седьмин и шестьдесят две седьмины; <...>

26. И по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос, и не будет (ах, как классно сказано!); <...>



Книга пророка Захарии. Глава 3.

1. И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему.

6. И засвидетельствовал Ангел Господень и сказал Иисусу:

7. Так говорит Господь Саваоф: если ты будешь ходить по Моим путям и если будешь на страже Моей, то будешь судить дом Мой и наблюдать за дворами Моими. Я дам тебе ходить между сими стоящими здесь.



Непонятно, если про пришествие Христа сказано в Ветхом Завете, то почему евреи считают его лжепророком?

Уф! Выстояли все же...Хотя мне показалось, что португальцы, в принципе, особо не напрягались и были согласны на ничью...

Смертина надо было менять сразу после стычки с Кристиану Роналду...Так вести себя, имея желтую в пассиве! Мне кажется, что Семин и заменил бы его в перерыве...Но..До перерыва Смертин "не дожил"...Я вообще не понимаю - 30 лет, 51 матч за сборную, КАПИТАН сборной, один из опытнейших ее игроков! Чай не двадцать лет - соображать надо! Въехать сзади в игрока, находящегося в центре поля и "следующего" с мячом в сторону своих ворот! Глупость! Семин отстаивал игрока, говорил, что судья не разобрался...Думаю, это он не разобрался...На повторе все было прекрасно видно...

Аршавина, мне кажется, надо было раньше менять - уж очень "водился" Андрей...

Нравится Акинфеев - неброско, но надежно. Без игры на публику. Очень хорош в выюоре позиции.

А так все нормально...Именно нормально...Мы должны играть минимум на равных с европейскими грандами, иначе грош нам цена на чемпионатах.

С удивлением узнал, что средний возраст сборной - 22 года. Не задумывался над этим. Наверное, за последние 10-11 лет -самая молодая сборная, что приятно. Значит, все еще впереди...И если не на этом ЧМ, то уж на следующем - точно...

И согласен с Мутко - в таких играх рождается "КОМАНДА".

А приснилось мне, что я, добавив кого-то в избранное, получил от него на следующий день 15 (!) комментариев...

Весьма понравилась статья про Иисуса и церковь. И не только про это



Первые учителя Церкви подходили к христианству творчески и использовали в своих целях всю совокупность современных им философских понятий. Уже святой Александр Александрийский в начале IV века, обличая Ария, по выражению Сократа, «богословствовал по-философски». Однако на данном этапе развития человечества, в условиях кризиса современной философии и фантастического развития науки, богословие должно использовать в своих целях современный нам научный потенциал. Известно, что богословие и квантовая механика рассматривают такие понятия или объекты, которые находятся вне пределов нашего чувственного восприятия и познаются только интеллектом, то есть умопостигаемые по их проявлениям.



В первом случае это Бог и душа человека, во втором – физика элементарных частиц. Однако, если цели можно назвать разными, что не совсем правильно, то средства или инструменты познания аналогичны. Это фундаментальная теория, математический аппарат и практический эксперимент с одной стороны и слово Божие, умная молитва и аскетическая практика с другой. Можно сказать, в обоих случаях процесс познания во всей полноте: дух и душа и тело во всей целости (1 Фес. 5. 23), значит общей должна быть и логика мышления, отличная от так называемого «здравого смысла». Вероятно, такую логику имеет в виду апостол Павел: Будь безумным, чтоб быть мудрым, ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор.3.18,19).



Следовательно, можно воспользоваться самым передовым научным методом и использовать квантовую логику для исследования некоторых современных богословских концепций. Во-первых, рассмотрим к чему может привести некоторое, даже кажущееся вначале незначительным, отклонение от христианских догматов. Что говорит наука? Имеется закон, согласно которому частичное неведение будет быстро возрастать и вскоре… превратится в тотальное неведение. Как отметил Макс Борн, достаточно того, что нам неизвестна координата или неизвестен импульс одной единственной молекулы: при этом допущении наше незнание вскоре распространится на всю систему, причем даже если вначале были известны точные координаты и импульсы всех других молекул. «Необратимость, – пишет он, – является, таким образом, следствием явного введения неведения в наши фундаментальные законы». Возрастание незнания действительно обнаруживает общие черты с больцмановским возрастанием беспорядка. Вместе с тем это достаточно различные явления. Главная отличительная особенность состоит в том, что неведение всегда возрастает (1).



В связи с вышеизложенным законом из квантовой теории, снова возвращаюсь к своему вопросу: «Есть ли у Бога мать?»(2). Рассмотрим как частное понятие «мать Бога» повлияло на общую концепцию единого Бога. Видим, что привнесенное в богословие в V веке после III Вселенского собора в качестве догмата, неопределенное ограниченное понятие «Богородица» распространилось на все учение о Боге и превратилось к VIII веку в неограниченное понятие «Царица Неба и земли». Божия Матерь, Присно-дева Мария есть высшее существо из всех сотворенных разумных существ, несравненно высшее самых высших Ангелов, Херувимов и Серафимов, – такими словами Иоанна Дамаскина из «Точного изложения православной веры» начинает Игнатий Брянчанинов в XIX веке свое «Изложение учения Православной церкви о Божией Матери»(3).



Неопределенность осталась, потому что раньше знали из Библии одного Царя Небесного – Бога, Творца неба и земли. Он Троица по евангельским Ипостасям, но остался один по Сущности, и один Бог выше всей иерархии Ангелов, а тут появляется еще некто выше Ангелов. С одной стороны «сотворена», значит не Бог – с другой стороны «выше всех Ангелов», значит Бог. Как это понимать? Значит неведение, которое отождествляется с неопределенностью распространилось на все православное понятие о Боге и стало тотальным. Ранее в своей книге я достаточно подробно написал о ложном богословском понятии «мать Бога», поэтому с точки зрения науки, используя принципы квантовой теории, еще раз можно утверждать, что нынешнее православие уже не христианство. Может быть поэтому до сих пор никто из богословов аргументировано мне так и не возразил, по крайней мере я не знаю таких рассуждений.



Различие формальной и квантовой логики можно проиллюстрировать следующим примером. На рынке ценных бумаг, с точки зрения инвестиционной целесообразности, существует принцип: «нельзя держать все яйца в одной корзине». То есть при условии, если не рухнул весь рынок, то он находится в колебательном и равновесном состоянии, и если потерял на одних акциях, то компенсируешь другими. Рассмотрим то же самое с точки зрения житейской логики, при том же условии когда не падает вся корзина, а разбивается одно яйцо в корзине, то с другими ничего не делается. А вот с точки зрения квантовой теории, когда рассматривается вся корзина как христианское вероучение в полноте, а яйца как догматы этого учения, получается, что только один ложный догмат со временем неизбежно делает неправильным всё учение.



Известно, что святые Отцы называли неведение величайшим из зол. Исходя из вышеизло-женного становится понятно почему. Потому что оно «всегда возрастает» и вследствие этого одно неправильное частное определение искажает общее понятие о Боге. Таким образом видно, – пишет Василий Великий, – что погрешность в одном из предметов веры есть отрицание всего Божества(4). Его слова соответствуют апостольскому пониманию веры: Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем (Иак.2.10). Если мир таков, что зло всегда возрастает, значит с ним надо бороться. Принцип таков – не воздавайте злом за зло, не мстите за себя, – учит апостол Павел, однако предупреждает: не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим.12.17-21). Не случайно, одной из величайших добродетелей святые Отцы называли рассуждение. Апостол учит церкви: Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные в рассуждении (1 Кор.11.19), призывая к диалогу между собой. Слова побеждай зло добром означают, что только свободное рассуждение побеждает неведение, вот почему христианам крайне необходимы богословские дискусии в вопросах вероучения.



В одной из своих телевизионных программ в начале сентября А.Гордон вместе с собеседниками пришли к выводу, что по чисто формальным признакам все три основные христианские конфессии: православие, католичество и протестантизм попадают под определение «секты», потому что ни одна из конфессий не сохранила христианское учение без изменений и дополнений – в полноте и совершенстве. Эти конфессии противоречат в своих концепциях одна другой и поэтому содержат истину только в частностях, как и любое другое религиозное учение. Мало того, они агрессивны, даже по отношению друг к другу, что мы сейчас наблюдаем во взаимоотношениях православных к католикам, а это уже характерно только для тоталитарных сект.



Появилось понятие «каноническая территория», где религиозный канон, то есть закон духовный, уже не область ума и веры, а область государственных границ. Это напоминает очень старый лозунг «чья земля – того и вера», приведший к кровопролитным религиозным войнам и трансформировавшийся в другой «сила есть – ума не надо». Именно так – кривым мечем обращали в свою веру мусульмане и крестом и мечом – крестоносцы. В связи с вышеизложенным, следует признать правоту некоторых современных философов, утверждающих, что наша эпоха постхристианская. Верно не потому что изменился Христос – Бог неизменен: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13.8). Это мы изменились из-за того, что в христианстве незаметно произошла подмена понятий Церковь и Христос, и об этом ниже порассуждаю подробнее.



В газете «Православная Пермь» № 3 за 2002 год под рубрикой «Осторожно: духовный яд!» появилась рецензия на мою книгу «Интеллектуальное богословие». Из того немногого достойного внимания на ответ как оппонентам – это слова священномученика Игнатия Антиохийского предпосланные статье в качестве эпиграфа: «Кому Церковь не мать, тому Бог – не Отец». Здесь сравниваются два понятия Церковь и Бог во взаимосвязи, поэтому проанализируем смысл его слов с трех разных позиций. Сначала рассмотрим эту взаимосвязь, исключив оба понятия. Получается: «если не мать – значит не отец», то есть с точки зрения формальной логики это глупость. С точки зрения квантовой логики Церковь представляет собой духовную пространственно-временную субстанцию и это величина переменная, а Бог постоянен. Подставляя эти значения, еще раз рассмотрим взаимосвязь. Получается что-то вроде: если мать не переменна – то отец не постоянен, тоже совсем не поучительно, скорее наоборот. Наконец, с богословской точки зрения для христианина Бог – цель, а Церковь – средство и смешение этих понятий недопустимо: цель неизменна, а средства переменны. Средства должны соответствовать своему времени и их нужно совершенствовать, поэтому Церковь можно критиковать.



Мои оппоненты утверждают, что Священное Писание – книга не индивидуального прочтения, что она должна трактоваться Церковью и в Церкви, которая есть «столп и утверждение истины» (1 Тим.3.15). Автор же «Интеллектуального богословия» этого не признает. Да я исповедую другое: Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь (Иоан.14.6). Если «истина» – Христос, то значит Церковь только «столп и утверждение». Формализуя выражение: «столп и утверждение + истина», становится ясно, что оно не может быть одновременно величиной переменной и постоянной. Поэтому в соответствии с «принципом неопределенности» и «принципом дополнительности» из квантовой теории, эту формулу нужно подвергнуть «процедуре квантования». Из этого следует, что нужно рассматривать отдельно Церковь и отдельно Истину. Можно еще добавить, что Церковь представляет собой только инструмент познания, сам же инструмент не может претендовать на истинность.



Впервые соответствующую «процедуру квантования» в христологическом контексте сделали святые Отцы еще в V веке на IV Вселенском соборе. Это халкидонская формула «о двух природах» Иисуса Христа: божественной и человеческой, которые соединены неслитно и неизменно, нераздельно и неразлучно. То есть Отцами утверждено, что в свете Евангельских событий Его личность всегда нужно рассматривать только двойственно: в одних случаях как совершенного Бога, воскрешающего мертвых – в других как совершенного человека, по природе жаждущего или страдающего.



Та же «процедура квантования» христианского догмата «Богородица» оставляет нам только человека Деву Марию и евангельское понятие «мать Иисуса», потому что даже самые последовательные почитатели «Божией Матери» не признают ее Богом. Таким образом, квантовая логика в богословии устраняет, имеющуюся на сегодняшний день, неопределенность христианского догмата о «Богородице». «Мать Иисуса» не может быть «матерью Бога», так как её нельзя рассматривать одновременно и Богом и человеком. Только одна из Ипостасей единого Бога имеет такие свойства, ибо и не было, и нет, и никогда не будет другого Христа, состоящего как из божества, так и человечества, пребывающего в божестве и человечестве, Который Один и Тот же – совершенный Бог и совершенный человек(5).



В соответствии с квантовой теорией в различной обстановке проявляются различные свойства обьекта. Так и земная Церковь, как субстанция изменяющаяся во времени и в пространстве, не может быть абсолютно всегда и везде истинна. Возможно, символически изображая будущие отступления Церкви от Истины, апостол Петр три раза отрекается от Христа (Иоан.18.17-27). Из истории Церкви известно, что неоднократно почти вся Церковь полностью впадала в ереси и тогда отдельные личности меняли ход ее развития, такие как Афанасий Александрийский и Максим Исповедник. Известны слова Максима Исповедника: Если и вся вселенная начнет причащаться с патриархом, я не причащусь с ним. Папа римский Мартин: Если-бы и весь мир захотел принять это новое учение, противное православию, я не приму его(6).



В связи с вышеизложенным, снова возвращаюсь к словам Игнатия Антиохийского, которого еще называют Богоносцем: Кому Церковь не мать, тому Бог – не Отец. Церковники рассматривают данную формулу в качестве концепции, но ничего такого у апостолов нет, поэтому кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал.1.9). Слова Игнатия Антиохийского можно рассматривать, как искажение учения Иисуса Христа: Никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня (Иоан.14.6), где Христос подменяется Церковью, следовательно, они являются ересью.



В истории Церкви известно много святых, формально не принадлежавших к Церкви при жизни, но исповедавших имя Христа и крестившихся собственной кровью. Значит, признавая их святыми, мы тем самым фактически признаем вышеуказанную формулу ложной. Игнатий Богоносец принадлежит к числу «мужей апостольских», то есть к первой христианской Церкви. Возможно поэтому, именно к нему относятся слова Иисуса Христа из обращения к первой из малоазийских церквей: Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою (Отк.2.3-4). Это означает, что «имя Мое» – первую любовь твою оставил и заменил имя Христа на понятие Церковь.



В марте 2002 года в ответ на высланную ему книгу «Интеллектуальное богословие», где я много критикую Русскую Православную Церковь, епископ Сыктывкарский и Воркутинский Питирим написал мне о том, что «с каждым годом всё больше любит нашу Мать Церковь». Я ему ответил, что эти его слова не соответствуют христианскому вероучению «о любви к Богу и любви к ближнему», так как никто из апостолов не учил буквально «любить Церковь». Не уверен понял ли он правильно мою мысль, поэтому разовью мысль подробнее: можно ли отождествлять «любовь к Церкви» с «любовью к Богу» или «любовью к ближнему» и сделаю это точно в соответствии с Евангелием.



Во-первых, Церковь есть «тело Христа» и Он же «глава Церкви»(7), поэтому можно любить Церковь как «тело Христа» и любить Христа как «главу Церкви». Мы видим, что понятие «Церковь» присутствует в обоих случаях, но это два разных вида любви: одна плотская, потому что к телу – другая духовная, потому что к Богу. Апостол учит, что кто любит Бога, тому дано знание от Него (1 Кор.8.3), о тех же кто «любит тело» ничего не говорится, потому что тело Христово надо «созидать» (Еф.4.12) и «пасти» христиан и об этом Иисус Христос три раза (!) сказал апостолу Петру: Паси агнцев Моих (Иоан.21.15-17), то есть надо «работать в Церкви» о спасении душ, а не просто «любить Церковь».



Во-вторых, можно ли рассматривать «любовь к Церкви», как «любовь к ближнему»? На вопрос законника: А кто мой ближний? Иисус Христос ответил притчей «о милосердном самарянине», где недвусмысленно противопоставляет доброго язычника и равнодушных священнослужителей церкви: священника и левита (Лук.10.29-37). Поэтому ответ на поставленный вопрос в контексте Евангелия очевиден – нельзя. К этому можно добавить известное выражение о том, что человека любить труднее, чем все человечество. Христиан называют стадом словесным, и это не стадо баранов, которых нужно только загнать в церковную ограду и «любить» – словесное стадо надо «учить». Тут возникает другой вопрос: «Могут ли нынешние пастыри пасти словом?»



Без сомнения, и сейчас в среде церковников есть люди, хорошо знающие слова Священного Писания. Однако апостол Павел учит: Царство Божие не в слове, а в силе (1 Кор.4.20), а это значит, что спасение нашей души не в знании слова Божия, а в его понимании. В философии есть даже целый раздел – герменевтика и её основной тезис: «знать – не значит понимать». В связи с этим перейду к следующему «принципу целостности» из квантовой теории – взаимодействия субьекта с обьектом в процессе исследования. В богословской интерпретации его следует понимать таким образом, что при чтении Священного Писания, уровень понимания обьекта /Библии/ полностью зависит от состояния субьекта /читателя/.



Отсюда следует вывод, что для того, чтобы правильно понимать Священное Писание, сначала надо очистить свое тело от страстей и совесть от грехов и только тогда чистые сердцем Бога узрят своим умом (Мат.5.8). Однако в связи с утратой аскетической практики и умной молитвы /не путать с иисусовой/, сейчас мало таких людей, кто бы мог не просто знать, а понимать Библию самостоятельно. Поэтому необходимо, во-первых, одновременно изучать жития и словеса святых Отцов первых веков христианства. Во-вторых, нужно осознать, что «буквальное» понимание текстов Священного Писания недопустимо, потому что буква убивает, а дух животворит (2 Кор.3.6).



Святой Кассиан Римлянин приводит пример такого примитивного понимания слов Евангелия: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот недостоин Меня» (Мат.10.38). Некоторые весьма строгие монахи, имеющие ревность Божию, но не по разуму, понимая это просто, сделали себе деревянные кресты и, нося их постоянно на плечах, всем видящим доставили не назидание, а смех. Он же называет четыре уровня понимания сокровенного смысла слов Библии, когда один и тот же Иерусалим можно понимать в четверояком смысле, – в историческом смысле он есть город Иудеев; в аллегорическом – есть церковь Христова; в анагогическом – есть город Бога небесный, который есть матерь всем нам; в тропологическом – есть душа человека, которую часто под этим именем Господь порицает или похваляет(8).



О четырех уровнях восприятия слов Священного Писания пишет и блаженный Августин: Некоторыми толкователями Писаний рекомендуются четыре способа изьяснения Закона, названия которых могут быть приведены по-гречески, а определены и разьяснены по-латыни, именно – исторический, аллегорический, аналогический и этиологический, – исторический, когда припоминается какое-либо божественное или человеческое действие, аллегорический, когда изречения понимаются иносказательно, аналогический, когда указывается согласие Ветхого и Нового Заветов, этиологический, когда приводятся причины слов и действий (9).



Эти четыре уровня понимания следует отождествить с «волновым пакетом», из которого после взаимодействия «читатель+Библия» в процессе познания реализуется один из вариантов. В наше время, как правило, «буквальный» или как одинаково называют его святые Отцы «исторический». Почему так происходит постараюсь обьяснить с помощью современной науки. Квантовая теория предназначена для описания целостной системы «субьект+обьект» во взаимосвязи… Известен факт существования этих взаимосвязей и их количественная мера – постоянная Планка, однако следует отдавать себе отчет в том, что природа этих взаимосвязей нам неизвестна. Более того, выяснено, что нельзя пытаться отождествить взаимосвязи, обеспечивающие квантовую целостность, с некоторыми физическими взаимодействиями… Поэтому мы признаем, что взаимосвязи, обусловливающие квантовую целостность, являются некоторой совершенно новой сущностью(10).



Таким образом, научно установлено, что в процессе познания «невидимого мира» проявляется взаимосвязь, которую нельзя обозначить физическим взаимодействием, следовательно, это является нематериальным взаимодействием, а значит духовным. Я уже писал о духовных силах разумной части души: ум, совесть, воля, любовь, поэтому в соответствии с «принципом целостности» из квантовой теории, можно утверждать, что наше личное восприятие Библии и познание истины зависит не только от интеллекта – в этом процессе участвует совесть. Известно, что очень многое, если не все, Иисус Христос ставил в зависимость от веры, которая в свою очередь, по словам апостола Павла, напрямую зависит от состояния совести (1 Тим.1.19; 3.9). Таким образом человек, не имеющий чистую совесть, не может иметь правильной веры и, соответственно, понимать Священное Писание.



Вот почему проповедь Евангелия началась с призыва «Покайтесь!», потому что покаяние очищает совесть. Кровь Христа очищает совесть нашу от грехов… Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он простит нам грехи и очистит совесть… Покаяние и обещание Богу доброй совести спасает нас(11). Если наше раскаяние искреннее и полное, то грехи прощаются и совесть очищается. Христианин начинает «видеть», таким образом, приходит в состояние «возможности понимать» Библию. Чистая совесть судит себя строже, побуждая к самосовершенствованию, вполне логично, что потом включается «способность понимать», которая уже зависит от интеллекта.



Следует отметить, что очищение совести – процесс длительный и в современных условиях, в частности, после сексуальной революции маловероятный. Тотальная пропаганда секса, стимулирование сексуальности, толерантность к извращениям делают в принципе невозможной жизнь по христианским заповедям, вследствие сильного влияния впечатлений на мышление. Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй», а Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею (Мат.5.27,28).



В заключение не могу не сказать еще раз о Втором пришествии Иисуса Христа, которое иногда называют «концом света», что не совсем правильно. И напомню слова Л.Ландау о том, что мы обязаны понимать даже то, чего не можем себе представить. В связи с проведением в США Брукхейвенского эксперимента на самом мощном в мире ускорителе к 2000 году развернулась дискуссия о возможных последствиях эксперимента. Комитет физиков оценил возможность возникновения катастрофической ситуации в процессе эксперимента – неконтролируемой реакции превращения материи в новое состояние… В результате такой перестройки вакуума вся Вселенная мгновенно будет разрушена, а на ее месте возникнет новая Вселенная, построенная из частиц с совершенно другими свойствами(12).



Ученые пришли к выводу, что теоретически это возможно, но как следствие эксперимента, маловероятно. Это новое состояние ученые называют «стабильным». Причем недавно, о неизбежном переходе человечества в то же «стабильное» состояние рассказывал С.Капица в передаче А.Гордона. Ученый заявил, что закон или формула перехода в стабильное состояние существует и показал график, но признался, что обьяснить в чем смысл перехода он не может. Совершенно очевидно, что нельзя назвать это совпадение о «возможности» и «неизбежности» перехода в новое состояние случайным.



Следовательно, квантовая теория допускает возможность мгновенного изменения Вселенной, значит подтверждает слова апостола Павла:



- Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока (1 Кор.15.51-52).

- Мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках навстречу Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем

(1 Фес.4.15-17).



Возможно, в данном случае слова апостола Павла обудущей среде обитания «на облаках, на воздухе» обозначают «вакуум», который характеризуется учеными как «среда с очень сложной иерархической структурой». Существует гипотеза о том, что половина вещества Галактики находится в невидимом состоянии, т.е. состоит из таких частиц, которые не излучают фотоны(13). Может быть, эта так называемая «темная материя» означает неприступный свет, которого никто из человеков не видел и видеть не может (1 Тим.6.16).

Значит, порядок и принцип перехода человечества в «новое стабильное состояние» в принципе известен. Во-первых, сначала мы все мгновенно изменимся, во-вторых, весь мир увидим по-новому. Каяться будет уже поздно… и тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мат.24.30).



26 сентября 2002 г. Пермь



СНОСКИ



1. К.Р.Поппер. Квантовая теория и раскол в физике.- М.: «Логос», 1998.- С. 70.

2. Ю.М.Еловиков. Интеллектуальное богословие.- Пермь: ИПК «Звезда», 2002.- Глава II.

3. Творения святителя Игнатия.- М.: Сретенский монастырь, 1997.- Т.4.- С. 391.

4. Творения Василия Великого.- М.: «Паломник», 1993. /по изд. 1846 г./ - Часть IV.- С. 390 (Беседа 24).

5. Св. И.Дамаскин. Точное изложение православной веры.- М.: «Лодья», 1998.- Кн. 3. Гл. 3.- С. 198.

6. Жития святых Димитрия Ростовского. 21 Январь.- Оптина Пустынь, 1993.- С. 206, 230.

7. Кол. 1.18; 2.19; Еф. 1.22, 23; 5.23.

8. Преп. И.Кассиан Римлянин. Писания.- М.: СТС Лавра, РФМ, 1993.- С. 307, 426 (Собес.8-3, 14-8).

9. Бл. Августин. Творения. О книге Бытия.- М.: «Паломник», 1997.- Кн. неоконченная. Гл. 2.- С. 98.

10. Н.Н.Латыпов, В.А.Бейлин, Г.М.Верешков. Вакуум, элементарные частицы и Вселенная: В поисках физических и философских концепций XXI века.- М.: Изд. МГУ, 2001.- С. 163-165.

11. Евр.9.14,28; 1 Иоан.1.8,9; 1 Пет.3.21.

12. Н.Н.Латыпов, В.А.Бейлин, Г.М.Верешков. Вакуум, элементарные частицы и Вселенная.- С. 37, 41.

13. Там же.- С. 115.



Отсюда - http://www.phg.ru/issue14/fg-5.html

Великолепная статья про Санкт-Петербург



Знаки и символы управляют

миром, а не слово и не закон

Конфуций



ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ПЕТЕРБУРГА

Да простят мне некоторую самоуверенность, но я как непетербурженка считаю, что имею большее право говорить о значении Города, нежели те, кто привязан к его земле отметкой в паспорте или записью в свидетельстве о рождении. Потому что Питер я принимаю как нечто отличное от моих каждодневных улиц, несмотря на то, что оные сильно похожи на милый моему сердцу параллельно-перпендикулярный ландшафт (не иначе как знак небес). И в то же время Город не держит дистанцию, не отдаляется на расстояние вытянутой руки, как столь же прекрасные ликом его европейские собратья, а пускает паломников внутрь себя, давая вдоволь нагуляться по собственным дворам, окружая с четырех сторон стенами, радуя глаз кирпичными дырами обвалившейся штукатурки и простирая над головой путника плачущее серое небо. Питер преследует затхлой водой и мятыми конфетными фантиками устилает путь. И все люди как будто идут навстречу.

Что поражает в прохожих – это множество невообразимых длинноволосых хиппи, устрашающего вида панков, малолетних киноманов и алисоманов – да все с улыбками на лицах и какими-то светлыми, одухотворенными выражениями. И другие города не без добрых людей, но контраст «толпы в Питере» и «толпы где-то еще» очевиден. Один из основных нынешних аргументов «против Петербурга» – запах помойки и гнилых болот, разрушенные дома на Лиговском, а то и на Невском (что уж говорить о более отдаленных от центра районах). И все же носитель голубой крови куда притягательнее, если метет улицу, чем если перстом окольцованным указывает на хорошенькую крестьянку.



Ты проверь:

Спирт «Рояль»

Тебе не заменит блюз

И портвейн



Еще много цитат, фраз крылатых и просто звучных выражений можно написать, что будет лишь жалкой попыткой рассказать о Душе Города. Не осмеливаясь взваливать на себя непосильную ношу, я позволю себе лишь проследить за тем, какие на протяжении веков происходили метаморфозы с восприятием Сознания Города и как ощущение мифа Санкт-Петербурга выражалось в творчестве тех его жителей, что упомянуты в учебниках истории.

Для понимания Города мало личных впечатлений, как бы ни были они пережиты правдиво и сильно. Необходимо воспользоваться опытом других, живших и до нас, знавшим Петербург в прошлом.

Отражение Петербурга в душах наших художников слова не случайно, здесь нет творческого произвола и ярко выраженных индивидуальностей. За всеми этими впечатлениями чувствуется определенная последовательность, можно сказать, закономерность. Создается незыблемое впечатление, что душа города имеет свою судьбу, и наши писатели, каждый в свое время, отмечали определенный момент в истории развития души города.

Основными источниками, из которых я могу судить о мифе Города, являются стихи или песни (что те же стихи, только интерпретированные и несколько осовремененные). В некотором смысле это символично, ибо чем, как не строгими рифмами и выверенными тактами можно передать красоту мощеных улиц, каждая из которых пересекает другие строго под прямым углом?! Именно стихи, а не проза и не живопись, коих немного, имеют право претендовать на роль абсолютного передатчика стройной геометрии. Из визуального мне бы хотелось отметить графическое искусство, где бедность цвета соседствует с живостью замысла. Таков Петербург: деревянный или каменный, пафосный или убогий, убранный или нищий – Город, в котором с самого его рождения чувствовали Душу.

Genius loci откроется нам, когда мы, пережив образы Петербурга в русской художественной литературе, будем сосредоточенно всматриваться в него с высоты Исаакиевского собора и странствовать по просторам его площадей, по его стройно сходящимся улицам и по многочисленным набережным с плавными линиями, украшенными узорчатыми чугунными решетками, всегда и всюду чувствуя присутствие державной Невы.



ЛЕГЕНДА О РОЖДЕНИИ

Условия возникновения Петербурга и характер его последующего развития до сих пор составляет предмет острого спора русских историков. Чаще всего Петербург относят к типу тех городов, которые возникают в силу сложных потребностей развивающегося государства. Отсюда следует и то, что город создавался по определенному плану, а не развивались чисто стихийно, и он «носит печать своего создателя».

Наверное, каждый город имеет предание о его основании. Самый яркий пример, известный еще из школьного курса истории – основание Рима Ремом и Ромулом. Один из крупнейших исследователей Петербурга Н.П. Анциферов назвал «поэмой города» произведение А.С. Пушкина «Медный всадник». И хоть утверждается, что эта много позже самого основания сложившаяся поэма «не является продуктом творческой игры индивидуального сознания», тем не менее, Питеру не очень-то идет быть городом, рожденным силою воли «чудесного созидателя». Город, имеющий культовое значение для десятков и сотен тысяч, безусловно, существовал в нематериальном виде Сознания или – хотя бы – настроения. Подобно тому, как Иисус Христос – богочеловек, не родившийся, а материализовавшийся, снизошедший на землю в Вифлееме, Петербург – разлитая в воздухе мистическая тайна, отчетливее всего наблюдаемая в дельте северной реки.

Назовем «Медный всадник» светской (мiрской) легендой о становлении Города. Это гимн, воспевающий священный акт возникновения Города. В поэме важное место отводится самому основателю – Петру Первому, говорится о том, что расположение столицы выгодно с экономической точки зрения, описывается природа и архитектура. Однако, например, историк Петербурга Немиров говорит о том, что «идея этого города родилась задолго до Петра и не принадлежит вообще никакой личности», подчеркивая географически и политически выгодное месторасположение города. Но не это главное в становлении мифа, а, скорее, сам факт написания А.С. Пушкиным этого произведения. Здесь можно повторить мысль А. Толстого, примененную им к Гёте:



Нет, то не Гёте великого Фауста создал, который

В древне-германской одежде, но в правде глубокой, вселенской,

С образом сходен предвечным своим от слова до слова.



Таким образом, Город дал Пушкину не только материал образов, из которых поэт сотворил свой мир, но – более того – сам является подлинным автором всех произведений, мыслей и идей, гениальным архитектором и инженером своих улиц и мостов, величайшим художником, запечатлевшим на холсте ровные проспекты и строгие дома. Говоря о том, что священные книги нерукотворны, мы не подразумеваем, что они написаны Богом лично, но Богом через людей – в этом выражается смысл утверждения о сошествии Духа Святого на отдельно взятого индивида. Таким образом, даже в светской легенде об основании Петербурга присутствует элемент Сознания и отчетливо видны его явные свидетельства.

Но очевидно, что помимо этого мiрского элемента, Город имеет еще и космологическую легенду о собственном возникновении, и эта легенда должна вписываться в общий миф.

Столица на отвоеванной земле указывает и на возможность бурного разрыва с прошлым, свидетельствует о революционности своего происхождения, об обновлении старого быта, ибо неизбежен здесь обильный приток свежего, порой животворящего, а порой и мертвящего, ветра из далеких краев.



БОГИ И ДУХИ

Не исключено, что стихи о Петербурге писались задолго до его рождения. Город существовал всегда и его периодическая материализация в разных Вселенных – лишь свидетельство присутствия. Но первые более или менее растиражированные произведения о нем относятся к началу 30-х годов XVIII века. Это стихи младенческого Питера, которые, казалось бы, не о Городе вовсе. Главная их тема – Нева и неразрывная с нею природа Севера.

В истории Петербурга явление природы приобрело особое значение, придавшее петербургскому мифу исключительный интерес. Периодически повторяющиеся наводнения, напор гневного моря на дерзновенно возникший город, возвещаемый населению в жуткие осенние ночи пушечной пальбой, вызывал образы древних мифов.

«Простор между небом и Невой» – вот единственное, что радовало первых петербуржцев, тогда как в тех почти что ссыльных краях им изрядно досаждали и болота, и комары, и влага, растворенная в воздухе. Нева была для них чем-то более заметным и потому в стихах имела огромное значение. Это позже ее «державное теченье» лишь обрамляло оды дворцам и колоннадам. В поэзии же XVIII века она занимает центровое место. Поэтому можно говорить, что самому первому урбанистическому толкованию Города предшествовали древние ведические легенды, отчасти воплотившиеся в этих малоизвестных произведениях.

Белая ночь наполняет Питер своими чарами, делает его, по выражению Достоевского, самым фантастическим из всех городов мира. Мистерия времен года, породившая мифы всех народов, превращает самый город в какое-то мифическое существо.

Не случайно, говоря о юном Петербурге, часто упоминают языческих Богов (имеется в виду поэзия А. Кантемира, М. Ломоносова, А. Сумарокова, В. Петрова, В. Майкова, В. Рубана). Учитывая тогдашнюю моду, поэты зачастую обращаются к греческим или римским мифам, воображая, что величавая река скрывает за своей мутью Посейдона и океановых дочерей. Но все это – аллегории и иносказания, которые, однако, дают понять, что место в дельте Невы особое и что не только капли влаги, но и наяды вместе с ними витают в прибрежном воздухе. Да и ангелы сходят со шпилей, дабы прогуляться босиком по мягким предутренним лучам.

Питер стоит подле Финского залива на земле Ижоры, что уже по одному только созвучию связывает его со всевозможными муми-троллями и гномами. Тут не возникает сомнений, что и небо, и круг солнца на нем выковал Ильмаринен, и что корабли на воде некогда лишь словом и песней строились.

Упомянутый уже Немиров считал Питер наследником Новгорода, а не Москвы, что опять же приближает Город к светлооким варягам. Нет сомнений – викингам и валькириям очень идет прогуливаться по Городу безлюдными переулками, прячась в тумане белой ночи.



ВЕЛИКОЛЕПИЕ ДВОРЦОВ

Обычно Петербург приходит с Пушкиным, представая символом великолепия, золота и ангелов на шпилях. И вместе с несколько пафосными строками мы разъезжаем в каретах, приподнимаем цилиндры и шелестим плащами. Пушкинский Город – это прежде всего центральные улицы, гранитная набережная и кованые решетки. По выражению Анциферова, «Пушкин был последним певцом светлой стороны Петербурга». Напомню, что эта фраза промелькнула в книге «Душа Петербурга», датированной 1922-м годом, когда никакого еще Виктора Цоя, Саши Васильева или Дианы Арбениной и в помине не было. Уже отсюда можно сделать вывод о неслучайной логичности всех «прожектов» и творческих выводов, сделанных не одним поколением петербуржцев.

Всматриваясь во внешний облик города, мы выделяем наиболее существенные черты, определяющие его характер.

Петербург – это город противоречий. Вот и у Гоголя это город двойного бытия. С одной стороны он «аккуратный немец, больше всего любящий приличия», деловитый, суетливый, «иностранец своего отечества», с другой – неуловимый, манящий затаенной загадкой, город неожиданных встреч и таинственных приключений. Так создается образ города гнетущей прозы и чарующей фантастики. В нем и праздность, и бедность, как верно подметил Пушкин. И потому нет ничего удивительного в том, что замкнутость дворов соседствует с пустынностью и воздухом. В Городе «все улицы кажутся площадями», дует беспощадный ветер и столько воздуха кругом, сколько, наверное, и не бывает даже.

Счастливая особенность Петербурга заключается в том, что целые площади его простроены по одному замыслу и представляют собою законченное художественное целое.

Архитектура Петербурга требует широких пространств, далеких перспектив, плавных линий Невы и каналов, небесных просторов, туч, туманов и инея. Здесь воздвигались не отдельные здания с их самодовлеющей красотой, а строились целые архитектурные пейзажи.

Взгляд на Питер с высоты птичьего полета неизбежно приводит к единственному выводу: город имеет власть над творчеством архитекторов чужих краев, несмотря на всю гениальность некоторых из них. «Было намерение сделать из Петербурга что-то голландское, а вышло свое, особенное, ну ровно ничего не имеющее общего с Амстердамом или Гаагой. Там узенькие особнячки, аккуратненькие, узенькие набережные, кривые улицы, кирпичные фасады, огромные окна… – здесь широко расплывшиеся невысокие хоромы, огромная река с широкими берегами, прямые по линейке перспективы, штукатурка и небольшие оконца».

Логичность поворотов и удивительную законченность городских ансамблей легко понять, если учесть, что Петербург строился по плану. Во времена Анны Иоанновны Васильевский остров, Петербургскую сторону, Миллионную линию застраивали «домами по пропорции» и содержали их в порядке – это был своеобразный налог, который ложился тяжелым бременем даже на сравнительно богатых людей.

Но как удалось столь большому количеству людей создать столь яркий и говорящий сам за себя образ Города? По словам Вундта, фантазия является для искусства, а также для религии и мифов тем же, чем выразительные движения для языка. То есть, миф нуждается в искусстве для выражения своих мотивов. Таким образом, отнюдь не гениальности архитекторов и не силе их воображения Город обязан своим великолепием, строгостью и стилем.

В творчестве Сурмакова Город также величав, его образ ликует. Торжественные стихи – восклицания и дифирамбы. Поэт часто обращается к мифологическим аллегориям, воображая, например, Петра не иначе как новым Нептуном, чем придает Городу, как петрову детищу, особое мистическое значение нептунова творения, подчеркивая столь необычную для страны пахарей связь столицы с морем.

Восхищенно, описывая Питер сияющими красками, говорил о Северном Риме и Ломоносов. Мы знакомимся с Петербургом как с горящей и сверкающей в отблеске золотого века Северной Пальмирой. Так и Державин, у которого, к сожалению не так много интересующего нас материала, воплощает в своем творчестве далекий от жизненной правды величавый образ Города. Стихи, под чарующим воздействием которых, формируется это впечатление были близки по духу всем, кто дышал бодрым воздухом России XVIII века. Им была чужда та тревога, которая охватит последующие поколения. И трагическая красота Петербурга не понятна. Для них – это не легенда и не страшная сказка, а город волшебных надежд и будущего сияния. Оттого и настроение их устойчиво и мирно. И Петербург в тогдашнем художественном творчестве был гордой столице молодой, полной сил Империи, это город величаво простой, отмеченный изяществом вкуса своих строителей, город гармоничный, лишенный всякого трагизма.



ДВОРЫ И СТЕНЫ

Выкрасите волосы и ногти в черный цвет и, раскуривая длинную тонкую сигару, глядите в ночь под соответствующие звуки из Winamp`а – и тогда, быть может, мрачный и таинственный Город побеседует с вами и хоть на миг в жилах застынет темная кровь. Безусловно, как «готическое образование» Питер во многом уступает той же Праге с ее улицей Алхимиков, Малой Страной, где каждый камень мостовой помнит сотни легенд и сказаний. Но тем не менее нельзя пренебречь тем, чем столько лет (пусть и неосознанно) восхищались множества.

Петербург XIX века и упоминания о нем неразрывно связаны с темнотой и пышными убранствами подданных богини Таш. «На мрачную Неву звезда полуночи сверкает» – заметил Пушкин, едва успевший застать период «упадка Петербурга». Этот упадок странным образом совпадает с его смертью. Отныне с каждым годом все мрачнее становился облик северной столицы. Строгая красота словно исчезает в туманах. Петербург для русского общества становится мало-помалу холодным, скучным, «казарменным» городом безликих обывателей. Исчезают торжественная ясность и стройность в чувстве Петербурга. Потемнел он весь, затуманился. Ночные стороны его души теперь привлекают к себе внимание. Мотив «ненастной ночи» звучит все чаще и сильнее.

Одни писатели создавали случайные образы, откликаясь на выразительность Петербурга, другие, ощущая свою связь с ним, создавали сложный цельный образ северной столицы, третьи вносили сюда свои идеи и стремились осмыслить Петербург в связи с общей системой своего миросозерцания; наконец, четвертые, совмещая все это, творили из Петербурга целый мир, живущий своей самодовлеющей жизнью.

Думаю, что полнее и ярче ночной образ Петербурга явился нам во «время колокольчиков». Певец перестройки Виктор Цой всем своим творчеством явил полнейшее отражение этой едва ли не самой прекрасной стороны Города. Особенно это чувствуется в его ранних произведениях, когда лирический герой был одинок – пусть не в видимом мире, но в мире реальном. Последние песни Цоя рисуют его лидером – в толпе, а раннее творчество – это рассказ о Герое, который в одиночестве бродит любимыми улицами прекраснейшего Города. Несмотря на это пугающее одиночество, дающее унаследованную от Блока трагичность серых теней на камне, Питер не вызывает жалости, но благоговейный страх и искреннее восхищение. Город Петра оказался организмом с ярко выраженной индивидуальностью, обладающим душой сложной и тонкой, живущей своей таинственной жизнью, полной трагизма.



БЕЗУМНАЯ ЗВЕЗДА

Тема путеводной Звезды Города уже четвертое столетие является одной из основных в мифологии Санкт-Петербурга. Это одинокое и загадочное светило, разгоняющее тьму ночи, - ангел-хранитель чудесной Души, и «некому кроме нее нам помочь»

Характерным образом ощущения Города в XX веке был темный тоннель или проход с обязательным манящим светом впереди. Упоминание о нем встречается не только в законченных литературных произведениях, о которых автор заранее знает, что они будут доступны другим людям и, учитывая этот факт, производит соответствующую редакцию, но и, например, в записных книжках А. Блока, являющихся подобием дневника поэта и оттого содержащие на своих страницах мысли сокровенные и значимые. А раз столь остро чувствовавшие Город люди, которые, несомненно, несли в себе помимо души собственной еще и часть Сознания, ощущали непонятное движение сквозь темное пространство – к свету, то на это стоит обратить особое внимание.

Очень часто путешествия по подобным закоулкам осуществляются в поездах. У Блока это был вагон, в конце которого горит свеча, у Цоя – бесконечная шпально-полосатая дорога, в которую его звала все та же безумная звезда, у Саши Васильева и вовсе поезда ходят сквозь песни, открыто говоря о том, что именно через общедоступное творчество до нас доносится миф Города.

Почему же этот грустный, туманный, казарменный Питер так нравится всем и каждому?! Там ведь болота, и летом от влаги невозможно дышать. Дворы-колодцы, заваленные мусором по колено, видят свет всего несколько часов в день – если погода хорошая. Темно и тяжко в нем, «так страшно здесь быть одному», даже красивые узоры выкованных на севере решеток не спасают от «бессмысленного и тусклого света» фонарей. Все просто: у Города есть Она.

Ведь Петербург – это и есть та самая «безумная звезда». Блеск ее – тусклый и доносится сквозь туманы. Но, так или иначе, манит Северная Венеция своей красотой, стройностью и трагической загадкой. Образ далекого туманного Города – образ Путеводной Звезды – это красивая мечта об идеальном мире, которой сложено много стихов и песен, о которой написаны картины и книги и которая живой мистерией обитает в душах.



А мне приснилось: миром правит Любовь,

А мне приснилось: миром правит Мечта

И над этим прекрасно горит Звезда



Оригинал - http://www.phg.ru/issue13/fg-6.html

Моя работа в последние три месяца осуществляется по принципу "итальянской забастовки" - работать, но медленно. Правда, в отличие от итальянцев работа в стиле "медленно" скорее всего получается из-за наличия всяких разных "нерабочих" факторов - интернета, перекуров, перерывов на коньяк, разглядывания купленных CD и DVD, разговоров по телефону на темы, не относящиеся к работе, поездок на бизнес-ланч, возникших в качестве необходимости после после повышения в два раза услуг заводской столовой (как результат - вместо 30-40 мин. на обед уходит 1,5 часа)и т.п. Может быть и верна "теория", услышанная мной однажды по радио (!), что русский человек может работать только в холодные времена года - холод-де подстегивает....

И погода была сегодня типично осенней...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Суперкубок Европы. Ливерпуль - ЦСКА 3:1

Армейцам просто не повезло. Гол после такого "ручного рикошета"...А судья, может быть, и прав - мяч нашел руку, а не наоборот...Но с другой стороны - значительно изменил направление...Может и правда, что никто из судей этой руки не заметил...Футбол есть футбол...ЦСКА так и не оправился от этого гола, как мне кажется...И это неудивительно...А гол карвалью был блестящ! В лучших традициях европейского футбола! А вот Вагнер Лав - бесил. Просто никакой! Самодин, наверное, был бы полезней, чем он...Проиграли не поделу - к ЦСКА никаких претензий!

Претензии - это к Локомотиву в матче Чемпионата России с Амкаром - 4:3.

Рекорд чемпионатов России - проигрывать после первого тайма 0:3 и в итоге выиграть 4:3!



Продолжение

Такое не удавалось никому...Два разных тайма - две разных команды...Грешным делом, второй тайм смотреть не хотел, думал будет "Рубиновский" вариант. Однако же...Случилось то, что случилось...И кошмарный промах Билялетдинова на добивании в пустые ворота в первом тайме превратился в два забитых пенальти...И красивый гол Измайлова..Я уже, как и "Амкар" наверное, был согласен на ничью, хотя не покидало ощущение, что если Локо поднажмет, может быть не 4:3, а 10:3...Лебеденко!!! 4:3 и практически тут же финальный свисток! Фантастика! Только зачем доводить до предынфарктного состояния своих болельщиков? Почему так сразу нельзя было играть? Что за постоянное создание проблем, а потом успешное их решение? Локо за этот месяц наустраивал такого - 0:3 с "Рубином", и "Работнички", и "Рапид" -, что каждый матч смотришь с ожиданием очередного нехорошего "сюрприза"....Когда же все вернется на "круги своя", к стабильности?