Христианское Откровение было осмыслено в Западно-Европейском мире с помощью понятий античной философии. В результате этого процесса разум стал доминировать над верой, а его законы стали истолковывать как “вечные и необходимые истины”, единые для богов и ангелов, людей и чудовищ. Реальная действительность, полная страданий и зла, стала истолковываться как отражение Высшего начала.<...>



Далее

Христианство постепенно свели к нравственности, отрицая самый стержень Церкви — Таинства. <...> Но очень скоро разум подмял под себя христианское Откровение, протестантский критицизм, вооруженный филологией и рационализмом, чудовищно упростил христианство, а Ницше довел эту тенденцию до своего логического завершения; единственным христианином для него был один человек — Иисус <...> Историческое христианство, ведущее свое начало от апостола Павла, извратило подлинный облик Иисуса, сделав из него изувера — фанатика, заклятого врага фарисеев и саддукеев. Оно воплощает в себе извращенную волю к власти, которая под вывеской непротивления злу и братской любви к ближнему пытается взять верх над своими противниками. В историческом христианстве доминирует зависть и злоба всех серых и посредственных неудачников, которые вобрали в свою идеологию все формы античного ресантимента и на их фундаменте построили догматы христианской церкви и теорию двух миров, истинного — небесного и ложного — земного. Они возвели в трансцендентном страшный кумир, который “стонам жертв посмеивается”, и заставили поклоняться ему. “Потустороннее бытие”, “прилганное” к реальному миру, обесценивая его, придает моральную основу “ужасной действительности”. Эта ложь философов и ученых приводила Ницше в неистовство. “Чрезвычайно важно то, чтобы “истинный” мир (ноуменальный) был упразднен. Он источник величайших сомнений и всяческого обесценения того мира, который мы представляем: он был до сих пор нашим опаснейшим покушением на жизнь”. (Воля к власти. Афр.583). Это одна из фундаментальнейших мыслей Ницше: на “небе” воцарился ложный бог, который иссушает мир, исподволь пытаясь уничтожить творение, с его цветами полевыми и лилиями небесными, с любовью мужчин и женщин, с радостным смехом детей. Он использует все грани культуры, стремясь внести в сознание людей неприятие и отрицание мира. Но нет никакого пребывающего, истинного бытия, нет никакой потусторонности, есть только вечное становление воли к власти, существующей в модусе вечного возвращения равного. Бог — это иллюзия, ценность, изжившая собственную суть, созданная людьми ресантимента стремящимися к власти. <...>

В своей борьбе против Бога философов и ученых Ницше использовал их оружие — рационалистический критицизм и филологию, любимый инструмент протестантских богословов. Это позволило ему сокрушить идола, но не помогло ему обрести Живого Бога. Желая преодолеть боль бытия, Ницше создает свой мир, худший из всех возможных миров, в котором нет утешения и из которого нет выхода.<...>

Одни и те же понятия в разных индивидах оказывают различные воздействия. Для одного религия — есть источник силы и радости, для другого — источник обеднения и оскудения.<...>

Несмотря на разные онтологические основания, теории вечного возвращения и реинкарнации имеют один экзистенциальный смысл. Древнего индуса идея вечного возвращения приводила в гораздо больший ужас, чем вечные муки христианина. Западноевропейский человек, по своей тупости и маловпечатлительности, не обратил внимания на страшную неизбывность, которую несет в себе эта идея. Только немногие мыслители понимали весь ее трагизм. Кант писал в “Критике чистого разума”: “Захочет ли человек, который достаточно долго жил и размышлял над смыслом бытия, повторить этот скучный круг не то что на лучших условиях, а на каких бы то ни было”. Учение о “вечном возвращении равного”, по существу, есть учение о беспредельности страдания. Из мира, созданного Ницше, нет выхода в Абсолют, Нирвану, Бога, это вечное повторение одного и того же. Он пытается преодолеть ужасную действительность, свидетелем которой был долгие годы, с помощью Заратустры, древнего мудреца, первым создавшим “иной мир” и первым понявшим его ложную суть. Заратустра первым опознал устройство мира и преодолел вечность страдания силой своего духа. “Нужно жить так, — говорит Ницше, — чтобы ты должен был желать опять жить, — вот задача, — но, во всяком случае, тебе предстоит жить! Кому стремление доставляет высочайшее чувство, тот — стремись, кому покой доставляет высочайшее чувство, — тот покойся; кому подчинение, послушание, повиновение доставляет высочайшее чувство, тот — повинуйся. Только он должен сознать то, что доставляет ему высочайшее чувство, и не бояться никаких средств. Это стоит вечности”. Он словно говорит нам: “Любите жизнь до неистовства, до преступления. Чувство полноты — единственный критерий истины; жить так, чтобы можно было сказать: “Так это была жизнь? Что ж, еще раз!” Будущее человечества — сверхчеловек, который силой своего духа преодолел ужасную действительность. “Главные тенденции: 1. Любовь к жизни, всеми способами внушить ее к собственной жизни. 2. Быть во вражде против всего и всех, кто старается заподозрить ценность жизни, против невежд, и недовольных, и ворчунов”. Эти слова принадлежат человеку, чья жизнь была постоянно наполнена страданиями.<...>

Феномен Ницше гораздо ближе к религии, чем к философии. В религии может отсутствовать понятие Бога, таковы буддизм и конфуцианство, но необходимо должны присутствовать идеи исцеления и искупления. В этом смысле буддизм вполне сопоставим с ницшеанством, “четыре благородные истины” вполне соответствуют “воли к власти” и “вечному возвращению равного”, но с “обратным знаком”. В этом свете становятся вполне понятны слова Ницше “я мог бы стать Буддой Европы”. Он явился воплощением духа апостасии западноевропейского мира, и ясно ощущал его безумие; оно было безумием его больной души.



http://www.phg.ru/issue23/fg-5.html